|
Александр Барышников Клад Соловья-РазбойникаСерия 6 |
|
|
Александр Барышников Клад Соловья-РазбойникаСерия 6 |
|
|
БеглецыВпереди забрезжил тусклый зеленоватый свет, в лицо пахнуло влажной речной свежестью. Пройдя еще немного, Григорий осторожно выглянул наружу. Сзади прерывисто дышал и постанывал Гырыны. Рукотворная нора заканчивалась в крутом склоне берегового обрыва, выход из нее был плотно затянут густой порослью кустарника. Внизу журчала невидимая за листвой вода, а сверху, из-за городской стены, доносился глухой шум боя.- Ждите здесь, - тихим шепотом наказал Григорий и начал осторожно пробираться сквозь кустарник. Цепляясь за ветки, он спустился вниз по склону и вошел в реку. Нужна была лодка, Григорий надеялся раздобыть ее в устье Сорной речки. Вверху, за кромкой обрыва, что-то заскрипело, послышались недальние крики, вой, визг и торопливый топот множества ног. Кузнец затаился, почти полностью погрузившись в воду, но вскоре понял, что излившаяся из Ваткара толпа удаляется в противоположную от берегового обрыва сторону. Тихонько сплавляясь вниз по течению, он слышал, как в городе что-то тяжело ухало и трещало. Крутой обрыв кончился, берег стал более пологим, и Григорий осмотрелся по сторонам. Река была пустынна, а на приречной лужайке, впереди, что-то темнело. Подобравшись ближе, он присмотрелся - слева, шагах в десяти от воды, по траве были разбросаны порубленные тела четырех посадских мужиков, а у самой реки неподвижно лежал лицом вниз воин, меж лопаток которого торчало толстое древко стрелы с опереньем Верхнего племени. Что-то знакомое было в фигуре этого человека. Озираясь по сторонам, Григорий выбрался из реки, приблизился и, не удержавшись, перевернул мертвеца - это был Ларо. Кузнец вздохнул, привычно перекрестился и двинулся дальше. Через малое время он с удивлением обнаружил подарок Выра. Лодка князя стояла на месте, поклажа была нетронутой. Развязав узел веревки, Григорий вошел в воду, стащил с берега лодку и осторожно повлек ее за собой вверх по течению. Прошло довольно много времени, прежде чем Люльпу и Гырыны благополучно перебрались в лодку, тотчас Григорий оттолкнулся от берега, течение подхватило беглецов и понесло их вниз по реке. Туман рассеялся, переправляться на другой берег в виду города было опасно, поэтому кузнец решил спуститься ниже. Неутомимая вода все дальше и дальше уносила их от ваткарского обрыва, мимо устья Сорной речки, вдоль подножия Куалын-горы... Смятение царило в душе Люльпу. Могла ли она думать еще несколько дней назад, что привычная, устоявшаяся жизнь так легко и беззащитно рухнет, рассыплется на множество осколков, и их грохочущий обвал увлечет ее, привыкшую беззаботно греться в лучах отцовской любви, в чужую неведомую даль. Впрочем, опасности не страшили ее, да она и не стремилась заглянуть в грядущее завтра. Душа Люльпу осталась там, в Ваткаре, и чем дальше отодвигался родной город, с которым было связано все в ее жизни, тем горестнее сжималось и холодело сердце девушки. Вот здесь, на высокой оконечности Куалын-горы, совсем недавно стояла она, провожая Светобора. О, как хотелось тогда перелететь быстрокрылой птицей разделявшее их пространство, оказаться рядом с ним и вместе с ним устремиться в синеву нижнего плеса! Теперь этот плес двигался навстречу, но не было радости от этого движения, и то, что плывет она вслед за Светобором, его путем-дорогой, не утешало ее. Григорий, наконец, взялся за весла и направил лодку поперек течения. Благополучно добравшись до другого берега, беглецы укрылись в зарослях и стали ждать наступления темноты. Намаявшийся за ночь Гырыны спал, постанывая и всхлипывая во сне, Люльпу думала о своем, а кузнец, обнаруживший в княжеских подарках большой кусок холстины, ладил парус. Эх, если бы подул хороший низовой ветер, думал он и с надеждой поглядывал на небо. Ленивый влажный ветерок неспешно расчищал мутные заносы, но здесь, на земле, слабое его дуновение лишь чуть-чуть шевелило листву. В сгустившихся сумерках Григорий снова взялся за весла, и грузная лодка неходко двинулась вдоль кромки берега вверх по течению. Она долго и тяжело карабкалась против неослабевающего напора речных вод, почти в полной темноте миновала прибрежное селение башарман, а когда слева зашептали деревья Красного леса, Люльпу решительно приказала: - Причаливай! Григорий понимал, как дорого для них каждое мгновение ночи, но уж очень истомила его потная весельная работа, и он непрочь был немного отдохнуть. Они выбрались на пологий берег. - Здесь мы будем ждать отца, - твердо сказала девушка и поудобнее уселась на влажную траву. Она верила, что Выр очень скоро выполнит свое обещание. Григорий не решился словами своими разрушить эту веру. Он устало опустился на землю и задумался. Еще неизвестно, как повернутся дела в Ваткаре. Может, и вправду удастся Выру, человеку умному и опытному, справиться с бедой и выполнить обещание, данное дочери. На все воля Божия, только Он, владыка мира, решает судьбы всего сущего, и маленькому слабому человеку остается одно - смиренно уповать на милость Его... * * * Ночь кончилась. Выр, плотно прижавшись к неровной стенке очага, стоял недвижно, лишь ладони рук его, раскинутых крестом, легонько гладили шершавые камни. Туда, под тяжелое безмолвное надгробие родного очага, ушла его дочь. Мог ли он думать еще несколько дней назад, что своими руками сложит эти остывшие камни и заметет следы ее поспешного бегства. Мог ли он думать, что жизнь повернется к нему самой черной, граничащей со смертью стороной, и вынудит его вспомнить тайный дар Уктына. Уктын был хорошим жрецом. Зельями из трав и плодов земли он исцелял многие хвори и недуги. Заклятьями своими и наговорами он мог наслать несчастье на любого, кто осмеливался восстать против него. Пусть будет проклят черный шаман за дела его! Пусть будет он благословен за этот давний подарок... - Князь! - позвал вошедший Келей. - Народ собрался, воины выстроены на площади, я жду твоего решения. - Ступай, - враз охрипшим голосом проклокотал Выр. - Да вели выкатить из подвалов моих бочки с вином. Мы будем пить чашу мира. Оставшись один, старик подошел к неприбранной в спешке, смятой постели дочери. Пуховая подушка хранила отпечаток ее головы. Выр тяжело опустился на колени, склонился вперед, и ему почудилось, что он чувствует свежий запах девичьих волос. Много лет Выр не знал слез, но тут они брызнули из глаз его, и он упал лицом прямо в драгоценную вмятину. Из ограды дома доносилась торопливая беготня, глухой дробный грохот катившихся бочек, а за стеной, на площади, оживленно гудела толпа, что-то выкрикивали веселые виночерпии, и люди Ваткара отзывались на слова их всплесками радостного гула. Наконец, на крыльце с серебряным кубком в руке появился Выр. На бледном лице его красными пятнами выделялись глаза, взгляд которых был тверд и решителен. Площадь стихла, люди толпы придвинулись ближе к своему князю. - Воты! - громко и хрипло сказал Выр. - Что бы ни случилось, вы не должны больше убивать друг друга. Наверно, я был плохим князем, поэтому вчерашней ночью погибло так много наших соплеменников. Южные земли страны остались без воинов, а это грозит нам опасностью от чирмишей. Я стар и немощен, я не смогу уберечь вас от этой опасности. Вам нужен новый князь! - Нет! - единым горлом выдохнули люди Ваткара. - Да! - яростно крикнул Выр. - Я принял решение и никогда уже не откажусь от него. Никогда! Он перевел дух и заговорил спокойнее. - Вы знаете, что по законам предков власть моя, богами данная, должна перейти к сыну моему. Но вы также знаете, что он не способен принять эту власть и удержать ее. Я не могу доверить ему судьбу Ваткара и жизнь вотских племен. Поэтому я хочу, чтобы вашим князем стал Келей. Он подтолкнул вперед молодого вождя, и тот благодарно взглянул в красные глаза Выра. Глухой ропот пронесся по толпе, но Выр вскинул вверх руку с серебряным кубком, и на площади стало тихо. - Келей молод, силен, разумен, он сумеет защитить вас от любой опасности. Лучшего князя вам не найти, без Келея страна вотов погибнет, и только ваше упрямство будет причиной этой гибели. Настойчивость Выра и, главное, нетерпеливое раздражение этого почти всегда спокойного и сдержанного человека сильно подействовали на ваткарцев. Все привыкли, что Выр слов на ветер не бросает, и если теперь он так непреклонно настаивал на своем, значит, были на то очень веские причины. - А теперь я хочу услышать от вас, кто князь Ваткара? - Ты! - крикнул десятник Сюр, но его тут же одернули, и по толпе недружно прокатилось имя Келея. - Не согласен! - закричал Сюр и выскочил вперед. - Келей коварно захватил Ваткар, убил наших воинов, он враг, а враг не может быть нашим князем! - Успокойся! - остановил его Выр. - Келей не просто захватил Ваткар. Он сделал это искусно и хитроумно, как настоящий воин, и я надеюсь, что так же искусно и хитроумно он будет бить врагов Ваткара. Но будь он сам нашим врагом, тогда просто некому было бы спорить сейчас на этой площади. Ты должен простить его, Сюр, и тогда, поверь мне, все будет хорошо. Все должны простить друг друга, и чтобы это произошло скорее, мы с вами выпьем чашу мира. Только мир между вотами сделает их сильными. Я пью этот кубок за силу и славу Ваткара, за здоровье и благополучие всех живущих вотов, за тебя, князь Келей! Выр медленно обвел глазами площадь, вглядываясь в знакомые лица ваткарцев, скользнул взглядом по проплывающим над землей облакам и залпом осушил кубок. Как-то разом дыхание его участилось, бледное лицо посерело, потускнела лысина, тень обволокла морщины широкого лба, замутились глаза под кустистыми бровями, и он безвольно повалился наземь, но стоявший рядом Келей успел подхватить крепкими руками грузное тело старика. Смертная судорога прошла по этому телу, утробный хрип вырвался из горла, и Келей все понял. - Ты обманул меня, - пораженно выдохнул он, стискивая обмякшее тело. - Ты обманул!.. - Она не любит тебя, - чуть слышным шепотом ответила ему отлетающая душа Выра. * * * - Зашевелились, - сказал Григорий, поднимаясь на ноги, но Люльпу приложила палец к губам - она давно уже вслушивалась в звуки утра, пытаясь понять, что творится в Ваткаре. Какой-то чуть слышный, приглушенный расстоянием гул временами доносился с того берега, а потом все стихало, лишь привычно журчала вода да безмятежно свистали лесные птахи. И вдруг рухнула эта безмятежная тишина, и далекий вопль множества глоток рванулся над утренним миром. - Выр! Выр! Выр! - кричал Ваткар, и заречный Красный лес в ужасе щетинился мохнатыми ветвями своих деревьев. - Выр! Выр! Выр! - кричал Ваткар, и страшный этот крик, наполненный горем и отчаяньем, черной птицей летел по-над речными далями и звонко истаивал на широких просторах дальних плесов. - Выр! Выр! Выр! - кричал Ваткар... - Он обманул меня, - Люльпу безутешно заплакала, закрыла побледневшее лицо ладонями. - Он любил тебя, - тихо сказал Григорий и торопливо ушел в лесную чащу. Господи! Хоть и не был он Твоим рабом - упокой душу его и не оставь ее в святой Твоей милости, ибо только Ты, Владыко мира, властен волею Твоею покарать и помиловать всякого сущего и всякого бывшего в жизни земной и в лучшем мире... Думая так, Григорий все дальше уходил в чащу леса, все зорче и напряженнее оглядывался по сторонам. Господи! Утешь и усмири горестную душу несчастной девушки, по злой судьбе своей осиротевшей и потерявшей твердую опору в жизни, ибо только Ты один можешь растопить лед отчаянья, освободить душу человеческую от скорбей невыносимых и согреть ее великой и вечной Твоей любовью... Наконец, он увидел то, что искал. |
