Клад Соловья-Разбойника

Серия 2

Весь долгий день властвовал Ярило над тихой глухоманью, купался лучами своими в полноводных реках и укромных лесных озерах, ласкал теплыми ладонями обитателей таежного мира.

Весь долгий день, не смея вздохнуть и охнуть, сидел в гнилом болоте свирепый Позвизд, прижимал к себе кожаный кошель с ветрами и бурями, чуть слышно шептал в заиндевелую бороду проклятья и угрозы. Он знал, что власть Ярилы не вечна, и с нетерпеньем ждал прихода богини ночи Мораны. Она прогонит с неба солнечного бога, погасит отблеск его горячих лучей, одурманит сном живущих, и вот тогда, может быть, удастся раскинуть над землей сизый полог ненастья.

Ожиданье давно наскучило, и Позвизд отважился послать навстречу хозяйке ночи гонца-ветра. Тот радостно расправил невидимые крылья, озорно раскачал вершины леса и умчался прочь.

Морана, как всегда, надвигалась со стороны Рифейских гор. Усталый, наигравшийся за день Ярило медленно отступал, все ниже склоняя к земле утомленный свой лик с гаснущим взором. Дрожа от нетерпения, Позвизд развязал кошель и выпустил в небо стаю серых туч. Они хищно окружили бога Солнца и начали наступать на него со всех сторон. Унылая сумеречь разлилась по земле, в мире стало тоскливо и неуютно.

Стараясь ободрить детей своих, Ярило собрал последние силы и вонзил пылающий меч в серую завесу. Прощальный луч, прорезав тучи, хлынул на гладь верхнего плёса, оранжевое сиянье разлилось по речному простору, и в призрачном этом сиянье едва различимыми угольками мелькнули вдали паруса.

— Вижу, — тихо сказал Бессон и вскочил на ноги.

— Чего там? — сонно отозвался лежавший у шалаша Быкодёр.

Парень беззвучно шевелил губами, считая крохотные полотнища.

— Чего видишь-то? — спросил Быкодёр и тоже поднялся на ноги.

Серая рать Позвизда навалилась на Ярилу, сверкающий меч выпал из его обессиленной десницы, угасло сиянье, остыли угольки далеких парусов.

— Дружина чья-то, — неуверенно сказал Бессон.

Костер дня догорел, и последней смутно белеющей полоской дыма крохотные полотнища струились по ветру и неотвратимо приближались. — Может, купчишки? — с надеждой спросил Бессон. — Может, и они, — согласился Быкодёр. — Но огонек-то все равно загасить придется.

Они быстр) разметали и затоптали угли, для верности забросали кострище землей. А незнакомая дружина, не дойдя до гледенских доаорщиков, уже приставала к берегу у соседнего яра.

— Шалаш разбери, а после беги к лодке, жди меня там, — шепотом командовал Быкодёр. — Коли чужие появятся, плыви в Гледен, упреди воеводу.

Прыгнувшись, он шагнул в чащу и бесшумно двинулся по моховым подушкам чернолесья. Хорошо, что к ночи ветер поднялся, подумал Бессон и стал осторожно растеребливать лапник, из коего сложено было укрытие дозорщиков. Когда работа была закончена, парень тихонько спустился к реке, столкнул лодку на воду и стал ждать товарища. Под берегом было почти тихо, усыпляюще журчала и плескалась вода, хотелось покоя, мира и светлой жизни без опасностей и потрясений. Купчишки, думал Бессон, больше некому.

Из сумрака бесшумно возник Быкодёр. — Лодки кожаные, ушкуями рекомые, — зашептал он, — стало быть, идут новгородцы. Из разговоров узнал я, что воеводу их Светобором кличут. Сила с ним немалая — двенадцать ушкуев насчитал я в кустах. Это, самое малое, две сотни воинов. Светобор послал своих ратников в дозор, двое вверх ушли, двое сюда, к нам направляются.

— Уходить надо, — с тревогой сказал Бессон.

— Успеем, — успокоил пария Быкодёр. — Пойдем-ка гостей встречать.

Они осторожно поднялись на гору и затаились в зарослях. Вскоре где-то совсем рядом негромко, но басовито гуднул чужой голос. Новгородские дозорщики вышли на открытое место и остановились.

— Пожалуй, здесь, — пробасил один из них.

— Тихо ты. Мураш, — свистящим шепотом осадил его напарник.

— Да ладно, Глебушка, кому тут быть-то?

— Ну, служи, служи, — насмешливо сказал басовитый новгородец, — А я прилягу пока.

Мураш завернулся в кафтан и завалился спать. Быкодёр сжал руку своего товарища — Хорошо! За день веслами намахался, уснет быстро, а с молодым справимся.

И точно, через малое время из-под куста донесся храп.

— Эх ты, Аника-воин, — презрительно прошептал Глебушка и стал ходить туда-сюда вдоль берега…

Утром, не дождавшись посланных на низ дозорщиков, Светобор отправил на их поиски десяток воинов. Те- нашли Глебушку связанным, с моховым кляпом во рту. Парня освободили и привели к воеводе. — Говорил же я ему, что в дозоре спать неможно, — с возмущением повторял Глебушка и раздраженно передразнивал Мураша: — Ну, служи, служи… Тьфу!

— Кто? Когда? Как случилось? — с затаенной яростью спросил Светобор.

— Двое, подошли искрадом, навалились молча, связали, в рот моху напихали… Тьфу!

— А Мураш?

— Спал. Его тоже связали, уволокли под гору. Плескалось там чего-то, похоже, уплыли на лодке.

— Ну, ратнички! — Светобор покачал головой, отвернулся. Событие сильно встревожило его, и обиднее всего было то, что неизвестные недруги захватили именно Мураша. Воистину так — где тонко, там и рвется.

Тяжело ступая, подошел мечник Кистень.

— Слышал я, воевода, от прежних даньщиков, что в устье Юга-реки построили низовцы крепостицу Гледен.

— То мне ведомо, — отвечал Светобор, — но никогда прежде от гледенцев переиму не было.

— Крепостицей той закинули низовцы малый коготок в земли полночные. Допрежь сего лета, сил больших не имея, не решались перечить Господину Великому Новгороду. А ныне, похоже, не малый коготок, а всю лапу мохнатую наложить вздумали на пределы югорские. Потому, воевода, нет нам дороги.

— Ну, это мы посмотрим! —• сполыхнулся Светобор. — Всем отдыхать. Помело, Кряж, Якуня! Пойдете в догляд, сведаете, много ли силы у гледенцев, много ли лодок…

— Будь покоен, воевода, — браво и весело сказал Помело, — обсосем тот град Леденец да и выплюнем.

— Благоразумны будьте, зря не рискуйте. Удачи вам!

farhad+ezmail.ru/