Юрий Костин

День цвета выжженной стали

 Домой  Приключения и Фантастика  Юрий Костин

Глава 6. Геннадий Вахрушев

Дежурный по управлению НКГБ города Клина скучающе разглядывал передовицу "Правды":

«…Наши войска под командованием генерала Конева освобождали Польшу, англо-американцы вели позиционную войну в Северной Италии, труженики тыла героическим трудом ковали победу…»

Зазвонил телефон:

— Товарищ старший лейтенант, — доложил сержант Коломенцев, — задер­жали патрульную милицейскую машину, следующую в направлении Москвы.

— И что с того? нахмурившись, спросил дежурный.

— Они требуют начальника управления. Хотят сделать важное заявление.

— Веди их сюда, — приказал Вахрушев и поднялся.

Придётся вызывать подполковника госбезопасности Рама Мамрию. А как он отнесётся к неожиданной новости? Вахрушев представил себе орлиный профиль начальника, его клокочущий грозный голос и поёжился: Мамрия был приятелем Деканозова.

В комнату вошли майор и капитан. Вахрушев чуть помедлил, но честь отдал, как это полагалось по уставу, а затем принял у патрульного докуме­нты. Офицерские книжки и служебные предписания были в порядке. Вахрушев расслабился и предложил гостям присесть.

— Сейчас я позвоню начальнику, — он повернулся в сторону теле­фона, — а вы пока сдайте оружие.

— Э-то ещё зачем? — спросил капитан, черноусый жилистый мужик с тонкими чертами лица и прищуренными глазами.

— Полагается так, — терпеливо объяснил дежурный. — Посторонние на территории управления не имеют права на ношение личного оружия. По­том вам вернут всё.

— Но мы фронтовики, — возразил майор и попытался улыбнуться.

Вах­рушев видел, как побелели его потрескавшиеся губы, как по лицу пошли пятна. Он моментально насторожился:

— Коломенцев!

Патрульный попробовал снять автомат с плеча капитана, но вдруг поехал по полу и врезался в стенд с приколотым плакатом "Враг не дремлет".

Дежурный кинул руку к кобуре, но майор оказался быстрее. На вид не­поворотливый, он стремительно качнулся вперёд и мир перед глазами Генна­дия взорвался серебряными искрами.

Когда он очухался от классического нокаута, по зданию слышались торопливые перебежки. Где-то коротко э к о н о м н о, бил автомат. Слы­шались крики, в основном ругательства. Вахрушев даже распознал голоса товарищей. Тут он заметил Коломенцева.

Сержант лежал неподалёку с вывернутыми за спину руками и испу­ганно таращился на лейтенанта, Вахрушев дёрнулся и голову его заполни­ла боль. Всё заволокло пеленой, но Вахрушев снова рванулся. Его весьма умело связали.

Он сучил ногами, стараясь изогнуться, но ничего не получалось. Руки его были стянуты ремнём и защёлкнуты на пряжку. Самому ему было не ос­вободиться.

— Коломенцев, — приказал он строгим голосом, — дуй сюда и развяжи мне руки,

Сержант послушно задёргался. Пол-лица его занимал багровый крово­подтёк, но, тем не менее, боец полностью владел телом. Он подобрался к де­журному, заполз ему за спину и пальцами ощупал пряжку. Несколько минут он царапался без толку, но потом уцепился и скоро ремень ослабел.

Распутывая петли, Геннадий Вахрушев поднялся на ноги. Голова гуде­ла, как котёл.

— Ты понимаешь, кого привёл в управление? — набросился он на сержанта. Тот побледнел. — Это же первостатейные враги. Что они сейчас делают?

— Не знаю. Я был без памяти. Очнулся недавно, Смотрю, лежу. А тут вы. И стрельба, крики,

Вахрушев закусил губу, Можно всё валить на Коломенцева, но ведь именно он, дежурный по управлению, приказал впустить врагов сюда. Надо было спасать себя, свою карьеру, свою жизнь наконец.

— Где твой автомат? — спросил он сержанта.

— Не могу знать, — заскулил тот, потирая багровую дулю в пол-лица. — Не чухал себя.

— Не чухал, — передразнил лейтенант, Его кобура тоже была растёгнута и пуста, но пистолет сменщика должен быть в сейфе. Он достал из стола ключ и открыл железный ящик. Воронёный ТТ лежал поверх стопки серых папок. Вахрушев уцепил его и вытащил наружу. Магазин был забит маслянистыми патронами. Недаром урки именуют их "маслятами", вдруг вспомнилось, ни к селу ни к городу.

Из ящика он выудил длинный хлеборезный нож, каким не раз вскрыва­ли и консервные банки, Клинок был выкован из качественной стали. Вахрушев вручил тесак сержанту.

— Давай, реабилитируй себя в глазах начальства. От этого многое за­висит.

Они выглянули в коридор. Там лежал убитый. Лица его не было видно и лейтенант отвернулся. С верхнего этажа доносилась стрельба. В полупод­вальном помещении находились камеры для задержанных, а также была караулка. Дом был старинной кладки, ещё купеческий. Звукоизоляция была прили­чная и потому Геннадий тешил себя надеждой, что свободная смена отдыха­ет, не подозревая, что здесь, наверху, творится. Надо вызвать их сюда.

— Беги вниз и посмотри, кто там есть, — он приказывал самым строгим тоном патрульному. — Загляни к арестованным, Как они там — не бузят ли. Если найдёшь кого из свободной смены, пусть с оружием бегут сюда. А я... пойду наверх.

Вахрушев чувствовал себя почти что героем, Ведь он мог направить вверх сержанта, туда, где стреляют, но ведь шёл туда сам. Отчасти стало легче. Геннадий снял пистолет с предохранителя и взвёл затвор.

Держа оружие наготове, он ступил на лестницу, Со ступеней свешива­лся старшина Валенчук. Глаза его смотрели в пустоту, а это значило, что для него всё уже закончилось. Ещё дальше лежал лейтенант Фёдоров, при­ятель Геннадия, Вся грудь его была разворочена автоматной очередью. Лицо Фёдорова было сведено ужасной гримасой и у Вахрушева внезапно закру­жилась голова. Он опёрся о сиену. Здесь властвовала смерть и она была в дружественных отношениях с теми майором и капитаном, Пересилив себя, дежурный отправился дальше. Поднявшись на верхнюю площадку, он остановился, Дело в том, что ему пришла в голову мысль об лежавшем рядом с телом Валенчука автомате "ППШ-4" второй модифика­ции. Надо бы забрать его, но тут он понял, что если опустится сейчас вниз, то обратно уже не поднимется ни за что.

Пришлось двигаться дальше. То там, то здесь попадались тела убитых. Кое-кто был ещё жив, но таких было мало. Враги оказались опытными убийцами и валили наверняка, наповал. Пришлось остановиться, чтобы унять дрожь в руках.

Внезапно он услышал шаги. Кто-то быстро шёл навстречу. Вахрушев понял, д о г а д а л с я, что это был враг. Капитан. А может майор, Сейчас он выйдет из-за угла и убьёт его, А потом двинется дальше. Так же быстро и целенаправленно.

Зажав рукоятку ТТ обеими руками, Вахрушев встал посередине кори­дора. И прицелился.

Вдруг внизу, где была караулка и сидела арестованные, застрочил автомат. Глаза дежурного забегали, по лбу покатились крупные капли пота.

Из-за угла вышел майор, Он увидел дежурного и начал поднимать ствол автомата, который нёс в руке, прижав штампованный металлический приклад к боку. Гимнастёрка его была в грязи и покрыта багровыми пят­нами.

Вахрушев закричал, видя насколько быстро поднимается ствол ППС. Он выстрелил, крича, раз пять, и попал не менее двух раз, Майор попятился, но автомат не опустил. Вот-вот косой дульный срез расцветёт огненным "бутоном" и тело Вахрушева начнёт терзать свинец. Дежурный рванулся и выбил телом оконную раму вместе с натянутой сеткой. Откуда только силы взялись.

Он упал на мостовую и покатился, ободрав до мяса плечо и ссадив ухо. Вскрикнул от боли в руке. Не обращая внимания на грызущие спазмы, сорвался с места и покатился вдоль стены, туда, где стояла машина.

Уткнувшись разгорячённой головой в холодный скат "виллиса", Вах­рушев прикусил губу. Рот наполнился кровью, на вкус сладковато-солёной, От караулки шагал капитан. Он тоже держал автомат в одной руке. В другой был пистолет.

"Что же там о Коломенцевым?» — мелькнуло в голове у дежурного. — «Уж не по нему ли стрелял сейчас капитан?"

— Эй, майор, — крикнул капитан, глядя на выбитое окно. И там появи­лось лицо».

Сейчас майор скажет своему сообщнику и тот его обнаружит, Вахру­шев попробовал заползти под "виллис", но капитан услышал шорох и повер­нулся, Дежурный, защищаясь, вскинул руку и только сейчас обнаружил, что всё ещё сжимает пистолет. Он нажал курки и увидел, как на гимнастёрке ка­питана появилось отверстие, из которого брызнула кровь.

Дулов всем телом содрогнулся, а лежавший почти что у его ног лейтенант со сведённым судорогой лицом снова выстрелил, Что-то кричал ему сверху Сидорчук, но Дулов его уже не слышал, то есть слышал, но не понимал слов. Он вмиг ослабел так, что руки уже не могли держать оружия, и автомат с тэтэшкой грохнулись на булыжник. Вот и всё. Отвоевался даурский казак, страж рубежей российских, Федька Дулов. Он ещё попытался сделать шаг. Ш а ж о к. И вдруг почувствовал, что лежит. И даже не дышит. И вроде бы видит себя при этом, но как бы со стороны, Это было очень странно.

Сидорчук видел, как упал капитан и понял, что с тем уже всё. Попы­тался выстрелить по дежурному, удравшему в окно, но руки его не слушали и очередь ушла куда-то в сторону. Держать автомат больше не было сил и — он выпустил его. ППС полетел вниз и покатился по булыжному двору беспо­лезной железякой.

Он стоял на коленях, опираясь о стену и смотрел на небо. Облака не­сли на себе какой-то серо-багровый оттенок. Это день был цвета выжженной стали. Внизу визжали тормоза машин. Слышались крики, грохотали сапоги бе­гущих людей. Он сполз по стене и опустился на затоптанный дощатый пол.

Это был их последний бой. С утра у него было такое чувство. Они сразились с многоглавой гидрой НКГБ и, конечно же, проиграли.

В самом начале было даже хорошо. На арапа они захватили целое уп­равление, быстро подавили сопротивление, заперли обомлевших чекистов в одном из кабинетов. А потом Дулов задумал освободить арестованных. Далее они планировали уехать. Не хватило нескольких минут. Весь фарт их вышел, как сказал бы Бархан, Серёга Таруханов, непутёвый их боевой товарищ.

0т лестницы двигались тёмные фигуры. Егор поднял руку с пистолетом и прицелился, но силуэты двигались, расплывались, множились, как будто к нему ползла чудовищная амёба, чтобы поглотить его, растворить в себе, сделать часть своей протоплазмы.

Сил только и хватило, чтобы поднять ТТ, сунуть отвод в рот и нажать на курок.

Приключения и фантастика

© Copyright 2004